Молодежь и наука

Согласно философскому видению мира, наука является основной формой человеческого познания и играет важнейшую роль в развитии общества, в развитии жизни в целом. Философы прошлого высоко оценивали функции науки, полагая, что познание является необходимым условием “благой, доброй жизни”, а также одной из главных ее составляющих. С тех пор с каждым днем наука становится все более значимой и существенной частью жизни человека и окружающей его реальности.

Однако сегодня многовековая сократовская традиция, утверждавшая лишь добродетельную функцию познания, достоинство и суверенность разума, постепенно уходит в прошлое. Мировая наука сделала огромный шаг вперед и затронула, помимо прочих, те области знаний, которые заставляют общество вспомнить о существовании понятия социальной ответственности ученого. Ведь колоссальный по своим темпам и размаху научно-технический прогресс очевиден. Развитие генной инженерии, биотехнологии, биомедицины и других близких (и не очень) областей знания, на которые в 1975 году по соглашению ведущих ученых мира был наложен мораторий, несмотря на это продолжалось и продолжается в настоящее время. Это заставляет во многом по-новому, более остро и критично воспринимать свободу научного поиска. Возникает необходимость задуматься над тем, например, хотим ли мы клонального размножения, т.е. получения большого количества генетически идентичных копий одних и тех же людей. Если раньше нас заставляли размышлять на тему будущего лишь произведения писателей-фантастов, авторов антиутопий, то сегодня это делают и реальные события.

Конечно, позиции антисциентизма, слепого страха перед наукой, здесь неуместны. Накопление и закрепление отсталости, слаборазвитости общества не есть правильный выбор цивилизованного государства. Человек по своей природе всегда стремится и должен стремиться к совершенству. Наука – чуть ли не самый важный способ воплощения такого стремления.

Что же происходит сейчас в России в научной сфере? Начнем с того, что еще в прошлом веке само понятие науки в мире изменилось. Вернее, произошло ее формальное разделение на science – технические науки – и humanities – гуманитарные науки. В советское время гуманитарные науки считались “убыточными”. Достаточно вспомнить, как описывал в своих дневниках (опубликованных гораздо позже) известный журналист Ярослав Голованов доклад тогдашнего Президента Академии наук М.В. Келдыша: “о гуманитарных науках – ни слова, как будто их и нет вовсе”. Такие области знания, как психология, лингвистика, культурология, история и прочие были сильно теоретизированы и имели жесткие рамки, вне которых научное творчество просто запрещалось и было немыслимо.

Любой студент, поступивший, например, на исторический факультет и жаждавший реальной научной деятельности, быстро осознавал, что никакими подлинными, интересными ему исследованиями он заниматься не сможет. Все было строго ограничено, доступ к архивам с подлинными историческими документами был закрыт, и исследователю приходилось мириться с тем, что вся его деятельность будет заключаться в изложении волеизъявления стоящего во главе “угла” руководства, т.е. выполнять госзаказ.

Естественно, талантливая и интеллектуальная молодежь искала выход из этой ситуации, поступая в вузы почти исключительно на технические факультеты. Здесь был относительный простор научному познанию. Помимо этого, техническая отрасль науки хорошо финансировалась государством. Ведь СССР была крупной мировой державой с хорошо развитым военно-промышленным комплексом. Ученым были предоставлены весьма неплохие условия для работы, а также хорошая заработная плата, что обеспечивало стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Это было очень важно, так как творить и быть ученым, как это ни банально звучит, может только свободный человек, далекий от бесконечных проблем с зарплатой и бытовыми условиями жизни.

Негативной стороной этого было большое количество так называемых “околонаучных” людей, целью которых было прежде всего получение всевозможных благ. Зачастую научные исследования таких людей были недоброкачественными, а иногда и сомнительными с эстетической точки зрения.

С распадом СССР в конце прошлого века ситуация изменилась. Хотя заметно расширились рамки для свободной научной деятельности, Россия сегодня значительно отстает от ведущих мировых держав по уровню финансирования научных разработок. Конечно, из научной среды довольно быстро исчезли “научные прихлебатели”, которые поняли бесперспективность занятия наукой в материальном плане. Однако в целом такая ситуация оборачивается не на пользу государству.

Только богатое государство может позволить себе иметь науку на высоком уровне, так как современные экспериментальные, практические исследования, особенно в рамках естественных наук, требуют больших денег. Если государство не может даже прокормить своих жителей, не может обеспечить им нормальную старость, то зачем такому государству наука? Если Бангладеш основной своей целью ставит обеспечение своего населения продуктами питания, то ему не до науки. Не нужна Бангладешу наука.

Как считает Валерий Павлович Белянин, доктор филологических наук, профессор, “наука нужна в принципе, она необходима для того, чтобы воплотить научные разработки и конкретные дела в жизнь. А откуда брать эти разработки – неважно. Было бы кому”. Подобного мнения придерживаются и многие молодые ученые или кандидаты, которые имеют большое желание заниматься научной деятельностью.

Аспирант Московского государственного лингвистического университета Сергей Савельев считает, что “наукой перспективно заниматься всегда. Но любой нормальный человек заслуживает также и элементарного уважения как к себе, так и к своим делам. Сейчас ситуация в России такова, что научную деятельность приходится одновременно совмещать с зарабатыванием денег. Это достаточно сложно. И хотя желание заниматься наукой огромно, на нее отводится не так много времени, как хотелось бы”.

Конечно, настоящим ученым может считаться лишь тот человек, который готов ради познания ограничить иные потребности и совершенно сознательно подчинить свою жизнь научной деятельности. В исследованиях английского социолога науки Р.Мертона мы также находим подтверждение этому. Согласно его мнению, нормы науки строятся вокруг четырех основополагающих ценностей, одна из которых – бескорыстность, когда первичным стимулом, а также целью деятельности ученого является поиск истины, свободный от соображений личной выгоды, т.е. завоевания славы, получения денежного вознаграждения и т.п. Все это так. Однако речь здесь должна идти не о культе “нищего ученого”, а о том, что образ жизни человека, по-настоящему занимающегося наукой, должен ставить научную деятельность безусловно на первое место. Чтобы у молодого ученого не стоял мучительный выбор, например, между покупкой необходимой книги или нового костюма.

Настоящая же ситуация в России такова, что ученые находятся именно в положении нищих людей. Не обеспечивается не только нормальное, достойное существование ученого как личности, но не предоставляются даже средства на приобретение необходимого оборудования и материалов непосредственно для экспериментальной деятельности, не создаются элементарные условия для научной работы. Ведь хороший российский ученый, например, в Китае, не говоря уже о ведущих мировых державах, получает в среднем около $1000 в месяц, на Тайване – около $3000, в то время как в России его зарплата не дотягивает и до $100. Хотя надо заметить, что на протяжении долгого времени в Китае также существовала система социализма, и ситуация в экономическом плане была ничуть не лучше, чем в России. Сегодня различие двух стран довольно существенное не только в этом отношении. Если же привести в пример США, то бывшие аспиранты таких технических вузов России, как МИФИ, МГТУ им. Баумана, МАИ, кафедр факультета ВМК и физико-математического факультета МГУ имеют там вполне устроенный быт и огромную перспективу роста.

При таком положении дел даже “гений науки” может начать колебаться и подумывать о материальной стороне дела. Ведь настоящему ученому по большому счету все равно, где творить. Универсализм – одна из ценностей науки, согласно которой изучаемые наукой природные явления повсюду протекают одинаково и истинность научных утверждений должна оцениваться независимо от возраста, пола, расы, авторитета, титулов и званий тех, кто их формулирует. Настоящего ученого прежде всего интересует сам процесс научного познания. И если где-то ученому предоставляются лучшие условия для научной деятельности, проявляется больше уважения и к нему, и к результатам его труда, то скорее всего, это и определит его выбор. Вот и исчезают талантливые ученые, как молодые, так и со стажем, переходя в крупные фирмы или компании или уезжая работать за рубеж, где ценится не только сырье, но и интеллект. Россия остается только в их прошлом.